Обязанностями судебных приставов по судебным уставам 1864 г были в в 2024 году

Опубликовано: 24.07.2024

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Болдырев Д. В.

В статье описываются ключевые аспекты становление и развитие института судебных приставов в период 1864–1917 гг. Акцентируется внимание на причинно-следственных связях и закономерности введения в Российской империи должности судебного пристава. Приводится нормативно-правовая база, ставшая основой организационной деятельности судебного пристава, а так же анализируется общая траектория функционирования института исполнительного производства . Автор в ходе исследования приходит к выводу, что судебная реформа 1864 г. была только отправной платформой на пути формирования службы судебных приставов.

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Болдырев Д. В.

Institutional peculiarities of functioning of the institute of bailiffs in Russia. 1864–1917. (on the materials of the Penza region)

The article describes key aspects of the formation and development of the Institute of bailiffs during 1864–1917. It focuses on cause-effect relationships and patterns in the Russian Empire as bailiff . It provides a legal framework, which became the basis of the organizational activities of the bailiff , as well as examines the overall trajectory of the functioning of the Institute of Executive production. The author concludes that the judicial reform of 1864 was only a starting platform for the emergence of bailiff service.

Текст научной работы на тему «Организационные особенности функционирования института судебных приставов в России. 1864–1917 гг. (по материалам Пензенской губернии)»

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES

ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА СУДЕБНЫХ ПРИСТАВОВ В РОССИИ. 18641917 гг.

(ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ)

Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, кафедра новейшей истории России и краеведения e-mail: mr-boldyrev@ya.ru

Болдырев Д. В. - Организационные особенности функционирования института судебных приставов в России. 1864-1917 гг. (по материалам Пензенской губернии) // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С.509-512. - В статье описываются ключевые аспекты становление и развитие института судебных приставов в период 1864-1917 гг. Акцентируется внимание на причинно-следственных связях и закономерности введения в Российской империи должности судебного пристава. Приводится нормативно-правовая база, ставшая основой организационной деятельности судебного пристава, а так же анализируется общая траектория функционирования института исполнительного производства. Автор в ходе исследования приходит к выводу, что судебная реформа 1864 г. была только отправной платформой на пути формирования службы судебных приставов.

Ключевые слова: судебный пристав, пристав-исполнитель, судебные уставы, судебная реформа, исполнительное производство, институт судебных приставов.

Boldyrev D. V. - Institutional peculiarities of functioning of the institute of bailiffs in Russia. 1864-1917. (on the materials of the Penza region) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im. V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 509-512. - The

article describes key aspects of the formation and development of the Institute of bailiffs during 1864-1917. It focuses on cause-effect relationships and patterns in the Russian Empire as bailiff. It provides a legal framework, which became the basis of the organizational activities of the bailiff, as well as examines the overall trajectory of the functioning of the Institute of Executive production. The author concludes that the judicial reform of 1864 was only a starting platform for the emergence of bailiff service.

Keywords: bailiff, legal statutes, judicial reform, Executive proceedings, Institute of bailiffs.

Общеизвестно, что к середине XIX в. в России наступил комплексный кризис, затронувший как экономическую, так и социально-политическую сферы жизни общества. Крепостничество изжило себя и как социально-политическая установка, и как экономическая система функционирования российского общества.

Либеральные реформы проводились с целью модернизации государственного аппарата, и в частности, судебного аппарата, так как ликвидировался помещичий суд над крестьянством.

Судебная реформа, имевшая своей целью обновление судоустройства и судопроизводства, была наиболее последовательной из всех преобразований 60-70-х гг. XIX в. 20 ноября 1864 г. были утверждены судебные уставы, которые ввели стройную судебную систему, включавшую мировые и общие суды, которые в свою очередь, как отметил один из отечественных ис-

следователей истории института судебных приставов

В. В. Захаров, ликвидировали множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, отсутствие четкой подсудности, господство розыскной формы судопроизводства и т.п. Все это усугублялось низким уровнем подготовленности кадров, взяточничеством, которое достигало огромных масштабов [6. С. 46].

основными нормативно-правовыми актами, регулировавшими организацию и деятельность института судебных приставов стали Учреждение судебных установлений, устав гражданского судопроизводства и Устав уголовного судопроизводства. Первый законодательный акт содержал нормы, определявшие правовой статус судебных приставов - основные права и обязанности; порядок назначения на должность; требования, предъявляемые к кандидатам, претендующим на должность пристава, а также виды и порядок

наложения дисциплинарных взысканий. Уставы гражданского и уголовного судопроизводства регламентировали правовые основы деятельности судебных приставов. В первом устанавливался перечень мер принудительного исполнения и полномочия пристава при совершении исполнительных процедур по гражданским делам, а также некоторые вопросы по обеспечению деятельности суда (по доставке, рассылке повесток и т.п.). Устав уголовного судопроизводства предусматривал полномочия пристава по приведению в исполнение судебных приговоров в части денежных взысканий, а также взыскания судебных издержек.

Согласно «Судебным уставам» 1864 г. судебный пристав - это должностное лицо, состоявшее при уголовном и гражданском кассационных департаментах сената, судебных палатах, окружных судах, съездах мировых судей и при мировых судьях. В обязанности судебных приставов, находившихся при судебных палатах и кассационных департаментах сената, входило вручение «тяжущимся» повесток и бумаг, а также исполнение действий, поручаемых представителем судебной палаты или первоприсутствующим кассационного департамента [2. Д. 3. Л. 94-94 об.].

В соответствии с Уставом гражданского судопроизводства 1864 г., органами, приводящими в исполнение судебные решения, являлись судебные приставы. Служба создавалась для исполнения судебных решений при кассационном департаменте Правительствующего Сената, судебных палатах, окружных судах и мировых съездах. Решения мировых судебных установлений приводились в исполнение судебными приставами, состоящими при съездах мировых судей. Решения земских начальников и городских судей в пределах земских участков приводились в исполнение полицией. кроме того, председатели судебных мест имели право исполнение решений поручать чинам полиции при недостатке судебных приставов (ст. 310 Устава гражданского судопроизводства) [10].

В целом в уставах гражданского судопроизводства довольно емкий спектр статей посвященных исполнительному производству, регламентации деятельности судебных приставов, в частности, в ст. ст. 935-966, а так же группы статей, касающихся описи, сроков и порядка продажи имущества с торгов.

Важную роль в функционировании исполнительного производства играли подзаконные нормативные акты, например, наказы судебных учреждений, которые представляли собой правила внутреннего распорядка, делопроизводства суда и подведомственных ему должностных лиц и учреждений, указывающие судьям лучшие способы исполнения возложенных на них обязанностей. Наказы содержали необходимые признаки нормативного акта: включали правила поведения, были рассчитаны на постоянное действие, не персонифицированы, имели строго определенную документальную форму и т.д. Такого мнения придерживались специалисты в области гражданского процесса, отмечавшие заметную роль наказов в правовом регулировании исполнительного производства [6. С. 60]. Например, в Пензенской губернии, таким до-

кументом был «особый наказ Пензенского окружного суда» 1884 г., в котором помимо общих рекомендаций и инструкций нотариусам, следователям, судьям, было уделено особое внимание и деятельности судебного пристава. к тому времени, окружной суд Пензенской губернии делился на три отделения: одно гражданское и два уголовных. В данном наказе судебным приставам был посвящен целый раздел «о судебных приставах». По нему, судебным приставам предписывалось поступать в распоряжение судьи, который на тот момент, выезжая в уезд, находился в том или ином городе, а при необходимости отлучения судебного пристава, ему необходимо было получить письменное разрешение председательствующего. Приставам необходимо было вести соответствующие книги: входящий реестр всех бумаг поступающих к приставу; исходящий реестр для записи отправляемых приставом бумаг; реестр находящихся в производстве у пристава дел; денежную книгу, где фиксировались все расходы и приходы, получаемые приставом [8. С. 29].

одним из ключевых моментов деятельности пристава была организация публичных торгов, для продажи, взысканного с должника имущества. Важно отметить, что торги, как правило объявлялись путем подачи соответствующего объявления в периодическую печать [9]. В специальном разделе «Торги», «Продажа» или «объявления» и т.п., указывалась так же информация о приставе, который будет проводить торг, его место жительства; указывались конкретные статьи, на основании которых будут производиться торги; приблизительная стоимость имущества, а так же информация о том, чье имущество публично продавалось.

Необходимо отметить, что приставы фиксировали недвижимое имущество в своем стане, для простоты учета и организации исполнительного производства. Например, пристав первого стана Пензенского уезда к отчету о своей деятельности за 1867 г., прикрепил опись домов и других зданий, находящихся в стане. Так, констатировалось, что казенных домов в стане четыре, при чем отмечалось, что они деревянные, а частных домов 5 522, из последних 66 каменных и 5 456 деревянных, так же, в данном документе были описаны церкви и часовни, коих было 14 каменных и 7 деревянных соответственно, а часовен две каменные и одна деревянная, так же отмечалось, что имеется семь винокуренных заводов и одна суконная фабрика [1. Л. 9-9

об.]. Отметим, что во втором стане Пензенского уезда пристав зафиксировал 124 имения [1. Л. 13]. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что пристав был важной фигурой и в административно-хозяйственной структуре, в частности, Пензенской губернии, так как по документации, которые вели приставы, можно так же сделать выводы и о социально-экономическом развитии губернии.

Закон требовал от приставов, чтобы их место службы совпадало с местом жительства. Например, в 1880 г. при определении на должность судебного пристава Городищенского уезда В. И. Дьяконова ему предписывалось «жить и служить в г. Городищах» [2.

Д. 6. Л. 8]. Но однозначного ответа в этом вопросе дать сложно, т.к. судебные приставы, будучи не всегда в должном количестве по сравнению с количеством поручаемых им дел, могли осуществлять исполнительное производство, по решению суда, на другой территории, за которой они закреплены не были.

Необходимо отметить, что согласно проекту на осуществление исполнительных действий приставы не получали жалование из казны, но предусматривалось взимание вознаграждения с лица или учреждения, в пользу которого производилось взыскание. Размер оплаты устанавливался либо по добровольному соглашению, либо исходя из установленной таксы. Приставу предоставлялось право требовать со взыскателя часть вознаграждения в качестве аванса на

необходимые при производстве исполнительных действий расходы. Отказ предоставить эти средства мог служить основанием прекращения исполнительного производства по делу, о чем пристав должен был уведомить прокурора или мирового судью. Возникавшие споры о вознаграждении должны были рассматриваться председателем суда, при котором состоял исполнительный пристав. В этой связи необходимо привести выдержку из устава гражданского судопроизводства, по которому в приложении к ст. 313 устанавливалось вознаграждение судебному приставу в зависимости от исполнения иска, соответствующей стоимости, а так же в зависимости от стоимости описанного приставом имущества (см. таблицы 1 и 2 соответственно) [10.

Сумма вознаграждения судебному приставу за доставление им повесток и иных сообщений в зависимости от

суммы исполнения заявленного иска

Категория стоимости иска Сумма иска (тыс. руб.) Сумма вознаграждения (руб/коп)

Не превышает 2 25 коп

Превышает 5 1 руб.

Не определена Не определена 50 коп (за каждое действие)

Вознаграждение судебному приставу в зависимости от стоимости описанного им имущества (в случае

определения стоимости описанного имущества)

Значение нравственной составляющей в российском судопроизводстве значительно усилилось с 1864 г., когда были приняты Судебные уставы («Учреждение судебных установлений», «Устав гражданского судопроизводства», «Устав уголовного судопроизводства», «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями»), положившие начало Великой судебной реформе. Уставы вступили в действие в 1865 г., вследствие чего, ноябрь 1865 г. можно считать началом организации и становления института судебных приставов (судебной полиции) в России [1] .

Цель издания новых Судебных уставов заключалась, как писал император Александр II в указе Правительствующему Сенату, в том, чтобы «. водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без которого невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого: от высшего до низшего» [2] .

Несмотря на то, что в основу судебной реформы был положен «передовой опыт» европейских стран, преимущественно Франции, при составлении законодательных положений, регламентировавших статус судебных приставов, авторы реформы учли и отечественные традиции этого института. В частности, за приставами сохранили такие традиционно русские функции, как вызов сторон, исполнение распоряжений председательствующего, доставка судопроизводственных бумаг и т.п. Уставами, ставшими основными нормативными актами, принятыми в ходе реформы, было закреплено правовое положение судебных приставов, а также порядок приведения в исполнение судебных решений, существенно отличавшийся от дореформенного. Однако при разработке реформы законодатель отказался учредить две категории приставов — исполнительных, исполняющих судебные решения, и судебных, обеспечивающих деятельность суда. Впоследствии данный факт негативно сказался на эффективности реализации основного направления деятельности судебных приставов — принудительного исполнения судебных решений.

Судебный пристав, согласно Судебным уставам 1864 г., представлял собой должностное лицо, состоявшее при уголовном, гражданском и кассационном департаментах Сената, судебных палатах, окружных судах, съездах мировых судов и при мировых судьях.

Судебные приставы, состоящие при окружных судах, исполняли судебные решения, а судебные приставы при мировых съездах осуществляли хранение наследств, передачу и отсылку по принадлежности денег и других ценностей. Так, в соответствии со ст. 297 «Учреждения судебных установлений» (УСУ) приставы были включены в состав «общих судебных мест» — кассационного департамента Сената, судебных палат и окружных судов [3] .

Нормами УСУ закреплялись большое значение и особая важность института исполнения судебных решений. Раздел 10 посвящался «лицам, состоящим при судебных местах», а глава 1 — «О судебных приставах», регламентировала их полномочия и компетенцию. Таким образом, законодатель счел нужным первоочередно определить статус судебной полиции, а уже затем адвокатуры и кандидатов на судебные должности нотариусов.

Нормы УСУ устанавливали кандидатам на должность судебного пристава ряд квалификационных требований, имеющих морально- нравственную составляющую. Так, согласно статьям 200, 201, запрещалось «допускать к занятию должностей по судебному ведомству» лиц: занимавших другую должность на государственной или общественной службе; состоявших под следствием или судом за преступления или проступки; подвергшихся по судебному приговору тюремному заключению или иному более строгому наказанию; находившихся под судом за преступления, влекшие вышеуказанные наказания, и не оправданных судебным приговором; уволенных со службы по решению суда или из духовного ведомства за пороки;

исключенных из сословий по постановлениям соответствующих органов; объявленных несостоятельными должниками и состоявших под опекой за расточительность.

Кроме определенного возрастного ценза (не моложе 21 года) и наличия российского подданства (статьи 200, 201, 299 УСУ), кандидатам на должность судебного пристава предъявлялись требования, касающиеся моральных качеств и свойств, которые составляли так называемый нравственный ценз. Насколько это было серьезное условие, можно судить хотя бы по тому, что ограничительные или даже запретительные требования повторяются в нескольких статьях УСУ. Все это имело цель призвать на службу в качестве исполнителей судебных решений людей добросовестных и честных, поскольку именно эти качества гарантировали защиту интересов взыскателей и должников.

Судебными приставами не могли стать лица, запятнавшие себя не только правонарушениями, но и подозрением в их совершении. Требовалось также, чтобы кандидат на должность был непорочен по общественному приговору или постановлению духовных властей.

Вместе с тем, требования определенного образовательного ценза для судебных приставов в судебных уставах предусмотрено не было. Единственное положение о наличии у соискателя на должность пристава способностей к процедуре исполнения содержалось в ст. 300 УСУ: «. по надлежащему удостоверению в благонадежной нравственности и способностях кандидатов к исполнению принимаемых ими на себя обязанностей». В самых общих чертах это предполагало выявление у кандидатов в приставы грамотности, а также наличие физических и умственных качеств [4] .

Ревизия судов 1895 г. выявила, что из 1407 судебных приставов подавляющее большинство — 1097 человек (78%) имели домашнее или низшее образование. Из остальных 310 среднее учебное заведение окончили 283 человека (20%), высшее — 27 человек (2%). Низкий образовательный уровень судебных приставов, безусловно, являлся причиной главных недостатков исполнительного производства того времени [5] .

Подбор кандидатов на должность судебного пристава осуществлялся преимущественно из числа канцелярских служителей различных ведомств. По своему социальному происхождению они, как правило, были разночинцы — дети чиновников, духовенства, унтер- офицеров, купцов и мещан.

Какой-то единой процедуры отбора кандидатов на должность судебного пристава установлено не было. В одних судах, чтобы получить эту должность, требовалось в обязательном порядке сдать квалификационный экзамен, содержание и порядок которого подробно регламентировали Наказы. Так, в «Особом Наказе Петербургского съезда мировых судей» указывалось, что лица, отвечавшие требованиям статей 299, 300 УСУ, «подлежали испытанию в экзаменационной комиссии при участии двух судебных приставов по выбору общего собрания судебных приставов». Программа экзамена предусматривала только проверку знания правил исполнения судебных решений.

В других судах испытаний на соответствие должности вообще не проводилось. От кандидата только требовалось представить суду доказательства наличия образования и специальных профессиональных знаний. Оценивание профессиональной компетентности

поступающего на должность пристава производилось обычно по имеющемуся у него опыту работы, указываемому в прошении.

Назначение на должность судебных приставов без экзаменов было особенно распространено в провинциальных судах, где было не так много желающих занять эту должность, а деловые качества местных жителей, поступавших на службу, были хорошо всем известны. Следует отметить, что денежное довольствие у судебного пристава было самым маленьким среди чинов канцелярии. Вместе со столовыми и квартирными судебный пристав окружного суда получал в год 600 рублей.

Как правило, принятому на службу кандидату назначался испытательный срок. Если в течение одного года «исполняющий должность» проявлял себя надлежащим образом, то председатель суда утверждал его в должности, что доводилось до общего сведения путем опубликования. Правовой статус судебных приставов, проходивших испытательный срок и уже утвержденных в должности, существенно не отличался. Однако за деятельностью «исправляющих обязанности» судебных приставов велся со стороны суда более жесткий контроль, так как любые недостатки могли послужить основанием для отказа в последующем утверждении в должности.

Надлежащему исполнению своих обязанностей, повышению ответственности в действиях приставов должны были служить залог и присяга.

Кандидат на должность судебного пристава был обязан внести залог в размере 600 рублей (сумма его годового денежного содержания), что служило гарантией возмещения возможных убытков, которые могли быть причинены неправомерными действиями пристава. Компенсация убытков из залога производилась только после специального разрешения судебной палаты. Пристав до пополнения или предоставления нового залога отстранялся от должности.

Судебный пристав пореформенной России

Принятие присяги, которым сопровождалось вступление в должность судебного пристава подчеркивало важность и особый характер его деятельности. Пристав приводился к присяге духовным лицом в торжественной обстановке при общем собрании департаментов или отделений того судебного места, при котором он должен был состоять. Текст присяги был единым для всех и содержался в ст. 303 УСУ. Пристав был обязан «честно и добросовестно исполнять все обязанности принимаемой на себя должности и все относящиеся до сих обязанностей законы и правила, распоряжения и поручения, не превышать установленной власти и не причинять с умыслом никому ущерба или убытков, а напротив, вверенные интересы ограждать как свои собственные. ».

Таким образом, присягнувшее лицо принимало на себя все обязательства, возложенные законодательством на приставов, и готово было нести ответственность за неправомерные действия в связи с осуществлением служебной деятельности.

На лиц, отказывающихся принимать присягу, налагалось наказание. Согласно ст. 383 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, на «вступление в исправление должности, не учинив присяги на верность службы», следовал вычет из жалования пристава за две недели, а все произведенные ранее действия считались не действительными.

Кандидат считался окончательно утвержденным в должности с момента принятия им присяги. Ему вручались свидетельство о вступлении в должность судебного пристава, подтверждающее его полномочия и определяющее местность, назначенную ему для жительства; нагрудный знак; печать с изображением герба судебного ведомства и надписью вокруг него, например: «Судебный пристав Кассационного департамента Правительствующего Сената». Кроме того, он получал три прошнурованные книги: учета входящей корреспонденции, учета исходящей корреспонденции и денежную приходно-расходную книгу.

В соответствии с действующим тогда законодательством судебный пристав не мог поменять место жительства без разрешения председателя суда, при котором состоял.

Судебные приставы должны были в обязательном порядке носить форменную одежду [6] , так как до введения этого правила зачастую возникали недоразумения, когда должностных лиц, одетых в гражданский костюм, отказывались признавать в качестве представителей судебной власти. Кроме того, форменная одежда вызывала у граждан чувство уважения и доверия к государственной власти и ее представителям. Самих же служащих форма дисциплинировала и обязывала к достойному и надлежащему поведению.

Отрешение от должности судебного пристава происходило в следующих случаях:

  • (1) неявка на службу «без особо уважительных причин» в течение месяца со дня «определения к должности» (ст. 224, 228);
  • (2) по собственному желанию (по прошению) — например, в случае болезни или смены места жительства;
  • (3) по инициативе председателя суда (без прошения) длительной, «в продолжение одного года», болезни.

Судебным приставам округа каждой палаты предоставлялось право избирать из своей среды совет в составе старшины и нескольких членов (не менее пяти и не более девяти, в зависимости от числа приставов в данном округе), без определения сроков их полномочий. Состав совета мог быть изменен посредством новых выборов, если этого пожелало не менее половины судебных приставов округа. Задачи совета состояли в наблюдении за деятельностью приставов; разбирательстве споров, возникавших между ними, и поступавших на них жалобы со стороны частных лиц; распределении между приставами вознаграждения. Совет также имел право подвергать приставов различным дисциплинарным взысканиям (предупреждение, замечание, выговор) и возбуждать вопрос о наложении более строгих взысканий председателем суда или общим собранием суда. Постановления совета, за исключением налагавших на приставов дисциплинарные наказания, могли быть обжалованы в судебную палату в течение двухнедельного срока с момента их вынесения (ст. 333 — 343 УСУ).

В качестве дополнительной гарантии добросовестной и профессиональной работы приставов законодательство предусматривало возможность создания органа самоуправления судебных приставов — товарищества с круговой порукой.

Принятым в ходе судебной реформы законодательством были предусмотрены нормы, направленные на охрану правового статуса судебного пристава, согласно которым судебный пристав защищался и как должностное лицо, и как личность. За оказание физического сопротивления судебному приставу, нанесение побоев, словесное оскорбление и т.д. следовала ответственность, предусмотренная ст. 270—273, 285, 286, 305, 306, 324, 325 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Уложению, за перечисленные действия виновный мог быть подвергнут, в зависимости от обстоятельств дела, денежному штрафу до 100 руб., лишению всех прав состояния, тюремному заключению на срок от 8 месяцев до 2 лет, ссылкой на каторжные работы на период от 4 до 6 лет, либо аресту на различный срок.

Создание института судебных приставов в 1864 г. сыграло положительную роль в развитии отечественного судоустройства и судопроизводства. Исполнение судебных решений было отнесено к деятельности специально созданных судебных учреждений и представляло собой последнюю стадию судопроизводства, на которой происходило реальное восстановление нарушенных прав.

Морально-нравственные требования, предъявляемые к судебным приставам, позволяли сделать эту деятельность более эффективной и возвысили ее в социальном сознании.

Кроме того, очень важно подчеркнуть, что к этому времени государственная служба, в том числе исполнение судебных решений, стала, в некотором роде, наследственным занятием [7] для довольно большого числа поданных Российской империи.

В статусе, установленном Великой судебной реформой 1864 г., институт судебных приставов просуществовал до 1917 г. и стал прообразом восстановленного в 1997 г. института судебных приставов Министерства юстиции Российской Федерации.

Судебные приставы - институт абсолютно не новый в России. Первое упоминание пристава встречается в XIII столетии, преимущественно в договорных грамотах великих князей с Новгородом.

Один из ранних источников Древней Руси «Русская правда» - предусматривал исполнение наказания княжеской дружиной. В «Русской правде» за совершение преступления – «обиду» предусматривались различные наказания.

12 декабря 1717 года Указом Петра I была организована Юстиц-коллегия, в ее состав входил Урядный приказ, который осуществлял исполнительно-распорядительные функции на основании судебных решений и властных актов высших органов и должностных лиц российского государства.

В 1738 году, в период правления императрицы Анны Иоановны, приказы были преобразованы в Департаменты. В 1782 году Екатерина II отнесла исполнение функций урядников (приставов) к полиции, а в 1786 году урядники были разделены на полицейских приставов, исполнявших решение суда, и становых приставов – охранников. После учреждения министерств исполнительная полиция была отнесена к министерству полиции, а становые приставы – к Министерству юстиции.

Обязанности судебных приставов в XVII - середине XIX века исполняли чины полиции. Совмещение в одном органе полицейских и судебно-вспомогательных функций представляло много неудобств, и вопрос о замене общей полиции судебно-вспомогательным органом был поставлен на очередь к моменту реформы 1864 года. Судебной реформой Александра II институт судебных приставов был восстановлен и получил устройство, сходное с французским.

Согласно Судебным уставам 1864 года, судебный пристав - это должностное лицо, состоявшее при уголовном и гражданском кассационных департаментах Сената, судебных палатах, окружных судах, съездах мировых судей и при мировых судьях. Была образована система приставов: частные становые, городские следственные приставы, в том числе судебные, которые должны были осуществлять привод, оповещение, а также взыскание денег с должников до решения суда, полномочия по исполнению судебных решений и определений, доставке сторонам повесток и бумаг по делам, исполнение иных поручений судов, в том числе по исполнению распоряжений председательствующего в судебном заседании, а также несению некоторых других обязанностей по обеспечению нужд судов.

Подбор кандидатов на должность судебного пристава осуществлялся преимущественно из числа канцелярских служителей различных ведомств. Назначение на должность осуществлялось председателем соответствующего суда. Судебные приставы состояли на государственной службе, имели классные чины (обычно восьмого – десятого класса).

При поступлении на службу судебный пристав получал знак должности, печать судебного пристава, три прошнурованные книги: учета входящей корреспонденции, учета исходящей корреспонденции и денежная приходно-расходная книга.

В течение первого года службы для судебного пристава шел испытательный срок, и пристав именовался «исполняющим должность». По истечении испытательного срока судебный пристав утверждался в должности.

23 ноября 1917 года был принят декрет о суде, в котором говорилось: «Упразднить доныне существующие общие судебные установления, как-то: окружные суды, судебные палаты, правительствующий сенат со всеми департаментами…». Институт судебных приставов был упразднен.

Первоначально порядок в судебных органах обеспечивался Красной гвардией, а впоследствии местной милицией. На милицию возлагались функции вручения судебных повесток, исполнения судебных приговоров. Различного рода денежные взыскания и исполнение решений по гражданским делам исполнялись судебными исполнителями судов. Они являлись штатными сотруд­ никами народных судов и олицетворяли судебную власть.

Судебные исполнители назначались на должность и увольнялись по распоряжению председателя губернского или окружного суда. За исполнение судебных решений и других актов исполнители взыскивали сборы по установленным таксам: 75% шло в доход государства, а 25% - в общий фонд для вознаграждения судебных исполнителей и их дело­ производителей.

С принятием ГПК РФ 1964г. и других нормативных актов (Инструкция об исполнительном производстве от 15.11.1985г) окончательно сложилась действовавшая до середины 90-х годов система исполнительного производства.

С возрождением в России частной собственности, началом развития предпринимательства и непростым положением в социальной сфере, суды наводнили сложные дела, исполнение решений по которым судебная система не могла обеспечить должным образом. Эффективность исполнение в то время не превышала и 30%. Граждане перестали верить в справедливость, убедившись в бессилии судебной власти.

Традиционный для российской правовой системы институт приставов-исполнителей был возрожден через 80 лет после упразднения его советской властью и функционирует в системе Министерства юстиции с 6 ноября 1997 года – момента вступления в силу подписанных Президентом Российской Федерации Федеральных законов «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве». Его кадровой основой стала система судебных исполнителей, обеспечивавших исполнение решений судебных органов. В отличие от судебных исполнителей, с введением в действие нового законодательства об исполнительном производстве, судебные приставы приобрели самостоятельность и независимость от судов. При этом основной функцией судебных приставов остается исполнение решений судебных и иных органов.

Новым, значительным этапом развития Службы судебных приставов Министерства Юстиции России стало издание 9 марта 2004 года Указа Президента страны «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти», в котором говорится о создание Федеральной службы судебных приставов.

Начиная с 2009 года, ежегодно, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации Д. Медведева от 8 сентября 2009 года № 1019 «Об установлении Дня судебного пристава», 1 ноября отмечается День судебного пристава Российской Федерации.

Время создания/изменения документа: 13 июля 2011 02:19 / 15 ноября 2018 15:17

Образец законотворчества и правовой культуры

Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны, – это уникальная публикация четырех знаменитых кодексов, принятых в ходе великой отечественной судебной реформы 1864 г., которые именовались Уставами. Их принятию предшествовала колоссальная работа российских реформаторов. Первые зачатки этой работы относятся к началу 40-х годов XIX столетия, когда привилегированным коронным юристом графом Д.Н. Блудовым (1785 – 1864) были затребованы от членов судебного ведомства замечания «о доказанных практикою недостатках судебного законодательства» и на основании полученных сведений составлено «предположение» о некоторых необходимых его улучшениях[1]. В начале 50-х годов XIX столетия при канцелярии Николая I были учреждены комитеты для составления проектов уголовного и гражданского судопроизводства. Однако работы этих комитетов в период его царствования не были закончены.

С восхождением на царство Александра II в условиях начавшегося в обществе умственного и нравственного подъема сразу же произошло оживление работ по судебной реформе. Уже в 1857 г. граф Блудов решительно высказался за необходимость не частичных улучшений судопроизводства, а коренных его изменений. В 1857 - 1860 годах им были составлены подготовительные проекты будущих уставов «сообразно требованиям непреложных начал юридической науки»[2]. После предварительного рассмотрения этих подготовительных проектов в Государственном совете было решено получить заключение практиков.

Провозглашение 19 февраля 1861 года акта о крестьянской реформе влило новые силы в ход судебно–правовых преобразований. Анализ поступивших «из разных концов России»[3] практических замечаний на составленные Блудовым подготовительные проекты будущих уставов и разработку «главных основных начал» реформы был поручен Государственной канцелярии вместе с прикомандированными к ней юристами. Причем не просто чиновниками-«законоведами», а виднейшими представителями правовой науки, в числе которых были Н.А. Буцковский, Н.И. Стояновский, К.П. Победоносцев и др.[4], чья деятельность затем была отражена в замечательной книге Анатолия Федоровича Кони «Отцы и дети судебной реформы: к пятидесятилетию Судебных Уставов». Юристам при этом было дано «высочайшее повеление»: «изложить в общих чертах соображения Государственной канцелярии и прикомандированных к ней юристов о тех главных началах, несомненное достоинство коих признано в настоящее время наукою и опытом европейских государств и по коим должны быть преобразованы судебные части в России»[5].

Выработанные Государственной канцелярией «Главные начала» в апреле – июле 1862 г. были рассмотрены соединенными департаментами Государственного совета. Затем, в августе и сентябре 1862 г., они снова трижды были рассмотрены Общим собранием Государственного совета с участием значительного количества ученых юристов и практиков. Выработанный таким образом проект Основных положений преобразования судебной части после утверждения его 29 сентября 1862 года императором был опубликован для всеобщего и всестороннего обсуждения. Несмотря на всю бедность тогдашней России юридическими силами, на разосланный проект предстоящей реформы «поступило 446 разных замечаний со всех концов России, не исключая и самых глухих закоулков Сибири и Закавказья»[6].

Представленные в таком виде осенью 1863 г. проекты поступили на заключение II–го отделения Государственной канцелярии и министра юстиции. Последний не только сам предоставил весьма ценные замечания, составившие целый том в 500 страниц, но потребовал еще замечаний на проекты от сенаторов и обер-прокуроров[8].

В декабре 1863 г. проекты Судебных Уставов вместе с поступившими многочисленными замечаниями снова были обсуждены в Государственном совете при участии практически всего цвета отечественной юстиции, как ученых, так и практиков.

Судебная реформа 1864 г., как видим, готовилась и проводилась не какой-то горсткой юристов, действовавших келейно, как это случилось, например, на завершающем этапе проекта ныне действующего УПК РФ перед самым его принятием, но при самом активном участии фактически всей юридической общественности тогдашней России. В многочисленных и многосторонних обсуждениях проектов Уставов участвовали не только члены Государственного совета, министры, сенаторы и профессора, но и представители всего юридического сообщества России, вплоть до секретарей уездных судов[9]. Участие значительного количества высококлассных юристов обеспечило реформе прочный научный фундамент. Причем науки не только отечественной, но и общеевропейской. Вполне справедливо было отмечено в первой части публикуемых Уставов, что принятые в ходе судебной реформы «новые законы истекают не от произвола, а от начал истины и справедливости, в той степени, в какой они выработаны наукою и опытом»[10]. При этом зарубежные опыт и достижения использовались не путем механического перенесения их в Россию, но исключительно творчески и критически, с учетом всех особенностей отечественной действительности. Сказанное признавали такие виднейшие отечественные правоведы, как А.Ф. Кони, И.Я. Фойницкий, Вл. Случевский и другие. Признавали это и виднейшие ученые Запада. Сравнивая, например, проект российского Устава уголовного судопроизводства 1864 г. с соответствующими законодательными актами Европы, известный немецкий правовед Карл Миттермайер писал, что «он стоит выше даже многих новейших законодательных работ»[11]. То же следует сказать относительно остальных Уставов.

Александр II в своем знаменитом Указе Правительствующему Сенату 20 ноября 1864 года, "коим было повелено распубликовать Судебные Уставы во всеобщее сведение", сославшись на многосторонние предварительные работы, которые предшествовали принятию Судебных Уставов, в таких кратких, но сильных выражениях охарактеризовал их сущность: «Рассмотрев сии проекты, Мы находим, - говорилось в Указе, - что они вполне соответствуют желанию Нашему водворить в России суд скорый, правый, милостивый, равный для всех подданных Наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого от высшего до низшего».

Отцы Судебных Уставов прекрасно понимали, что без истины правосудие не может быть правым и справедливым. Потому не только применительно к уголовному судопроизводству, но и в судопроизводстве по гражданским делам считали неизменным правилом: «суд есть достижение правды, и решение суда будет тогда только справедливо, когда судьи при возникающем сомнении относительно факта могут сами лично или посредством заключения экспертов убедиться в действительности события, к которому они должны приложить закон и разрешить предмет спора на основании не формальной, но материальной истины»[12]. Между тем наши нынешние законодатели, если слово «справедливость», кажется, забыть еще не успели, и потому в наших законодательных актах пока его встретить можно, то слово «истина», по всей видимости, успели забыть. Не потому ли его не найти теперь не только в АПК или в ГПК, но даже в УПК РФ, призванном создавать самые надежные гарантии для защиты прав и свобод человека, которые согласно Конституции РФ (ст. 2) являются высшей ценностью.

Прекрасно в целях торжества истины и справедливости в правосудии был решен в Уставах и вопрос о введении в судопроизводство состязательного начала. «Начало судебного состязания сторон, - сказано во второй части публикуемых Уставов, - не исключает самодеятельности суда в уголовном судопроизводстве и не обязывает его решать дела только по тем данным, которые предъявлены сторонами, но требует единственно того, чтобы по всем сведениям, относящимся к делу, сторонам предоставлена была возможность судебного состязания. Задача уголовного суда есть открытие в каждом деле безусловной истины. В стремлении к этой цели суд уголовный не может принимать в уважение желание сторон, - ни того, что сам подсудимый не хочет оправдывать свою невиновность, ни того, что сам обвинитель потворствует ему. Поэтому если стороны не предъявили всех тех сведений, которые должны служить данными для основательного разрешения дела, то суд не может удовлетвориться одними их заявлениями, но обязан потребовать дополнительных сведений»[13]. Не сумели наши законодатели удовлетворительно решить и этот весьма важный вопрос, в особенности применительно к уголовному судопроизводству.

Разумеется, выработанные в ходе судебной реформы 1864 г. Уставы, как и созданная на их основе достаточно стройная, хорошо организованная система органов и учреждений, которая должна была осуществлять судебную власть, в условиях самодержавной России, по меткому выражению А.Ф. Кони, оказались в положении «острова в реке». Несмотря, однако, на это, данные Уставы в их первозданном виде были и остаются образцами отечественного законотворчества и правовой культуры. Прекрасным образцом того, как следует готовить и проводить реформу правосудия, остается и сам замечательный исторический опыт подготовки и проведения поистине великой судебной реформы в нашем Отечестве во второй половине XIX столетия. Бесценным был и оставленный потомкам аккумулированный в огромном количестве документов - проектов, материалов обсуждений, объяснительных записок, замечаний и предложений, заключений экспертов и т.п. - сам опыт подготовки и проведения судебной реформы. Не случайно даже пришедшие к власти в нашей стране большевики в свое время вынуждены были по достоинству оценить этот замечательный опыт. Не потому ли они первую советскую судебно-правовую реформу 1922 – 1924 годов стремились осуществить на базе основных идей и положений отечественной судебной реформы 1864 г. В таком случае остается только сожалеть, что важнейшие и ценнейшие идеи, а также богатейший опыт подготовки и проведения этой поистине великой реформы оказались почти не востребованы при подготовке и проведении преобразований в нашей современной судебной системе.

После собрания и систематизации всего огромного массива бесценных материалов, аккумулирующих опыт подготовки и проведения судебной реформы 1864 г., из них было составлено 74-томное «Дело о преобразовании судебной части в России»[14]. Данное многотомное «Дело» - ценнейший литературный памятник и исторический источник, позволяющий изучать, а также наводить справки обо всех событиях, связанных с ходом подготовки и проведения судебной реформы. Вместе с тем составители этого «Дела» понимали, что обычному судебному деятелю в силу своего большого объема этот ценнейший источник трудно иметь под рукой как «верное и точное изъяснение того, в каком именно смысле понимался закон при самом его зарождении»[15]. Потому решено было из материалов данного большого по объему «Дела» и содержащихся в нем объяснительных записок, материалов обсуждений проектов Уставов и т.п. выбрать самое основательное и самое ценное для использования в качестве обоснования и разъяснения важнейших положений Уставов.

Так появилось редчайшее издание четырех Уставов, принятых в ходе отечественной Судебной реформы 1864 г., которые затем в пяти частях с заложенными в их основание рассуждениями самих их составителей в 1866 и 1867 г. были изданы Государственной канцелярией в Санкт-Петербурге. В первой и второй из них содержатся два Устава, положения которых устанавливали порядок функционирования системы тех органов и учреждений, которые посредством гражданского и уголовного судопроизводств должны были осуществлять судебную власть в пореформенной России. В третьей части помещено «Учреждение судебных установлений», содержавшее законодательные нормы, которые регламентировали устройство этой системы. В четвертой ─ Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Наконец, в пятой части было опубликовано Мнение Государственного совета по ряду вопросов, связанных с функционированием той же системы, высочайше утвержденное 11 октября 1865 года.

Названная система включала в себя все судебные установления. Главная роль среди них по закону принадлежала судам. При них же состояли органы, учреждения и лица всех остальных судебных установлений (прокуроры и судебные следователи; судебные приставы, их товарищества и советы; присяжные поверенные и их советы; канцелярии судебных мест, нотариусы и кандидаты на должности по судебному ведомству), которым в судопроизводстве принадлежала вспомогательная роль. Вследствие такого распределения ролей между судами и всеми остальными судебными установлениями суды в этой системе именовались «судебными местами». Все же остальные состоявшие при них органы, учреждения и лица (в литературе и на практике их иногда именовали «судебными учреждениями», «судебными службами» или даже «магистратами») рассматривались в качестве вспомогательных органов суда. Возглавляло всю систему судебных установлений, обеспечивая ей организационное единство, единое судебное ведомство ─ Министерство юстиции России.

Опубликованные на сайте "Классика российского права" все пять частей Судебных Уставов 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны, были и остаются непревзойденным образцом законотворчества и правовой культуры наших великих и мудрых предков. Хочется надеяться, что этот созданный ими образец станет постоянным, наглядным и поучительным примером для законодателей современной России, а современные наши законодатели ─ достойными наследниками своих великих и мудрых предков.

Трусов Алексей Иванович,
доцент кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора
Юридического факультета МГУ им. Ломоносова, ветеран Великой Отечественной войны

[1] См.: Джаншиев Г. А. Основы судебной реформы: Сборник статей . ─ М.: «Статут»; РАП, 2004. С. 51.

[3] См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. // Вводная статья, стр. I. – СПб., 1866.

4 См.: Джаншиев Г.А. Указ. соч., с. 55.

[5] См.: Джаншиев Г.А. Указ. соч., с. 56.

[6] Джаншиев Г.А. Указ. соч., с. 59.

[7] См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. // Вводная статья, стр. II. – СПб., 1866.

[8] См.: Джаншиев Г.А. Указ. соч., с. 60.

[9] См., например, Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. // Вводная статья, стр. II. – СПб., 1866.

[10] См.: там же, стр. III.

[11] Миттермайер К. Новый проект русского уголовного судопроизводства. ─ Журнал Министерства юстиции, 1864, том 22, с. 16.

[12] Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Издание Государственной канцелярии. Часть первая. - СПб., 1866. С. 255.

[13] См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть вторая. – СПб., 1866, стр. 244.

[14] Опись дела о преобразовании судебной части в России см.: в книге Джаншиев Г.А. Основы судебной реформы: Сборник статей. – М.: «Статут»; РАП, 2004. С. 217 – 246.

[15] См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. // Вводная статья, стр. III-IV. – СПб, 1866.

Утверждение указом государя-императора Судебных уставов 20 ноября 1864 г. представляет собой знаменитую судебную реформу Александра II. Одну из ключевых (наряду с крестьянской и земской) реформ России ХIХ в., которые именуются Великими реформами Александра II Освободителя.

Судебные уставы были приняты в нескольких частях и имели довольно громоздкую внутреннюю структуру. Основных документов было четыре – Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства, Учреждение судебных установлений, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями и др. Кроме того, издание Судебных уставов сопровождалось развернутыми пояснительными записками и подзаконными актами.

Данными документами устанавливались новые, современные принципы судопроизводства. От инквизиционного, закрытого, сословного суда Россия переходила к состязательному, открытому, всесословному и независимому (судьи назначались пожизненно) судопроизводству. Под состязательностью понимается введение в судопроизводство сторон – защиты и обвинения, которые должны были убедить судью (или присяжных, если процесс уголовный) в своей правоте.

Защитники (в современном понимании – адвокаты) получили название присяжные поверенные. Согласно Уставам они наделялись функцией защиты обвиняемых в уголовном деле (как, впрочем, и правом отстаивания интересов потерпевших) и представления интересов истца или ответчика в гражданском процессе.

Российская империя была поделена на судебные округа, как правило, они совпадали по административно-территориальному делению с губерниями, но не всегда. Часто на территории одной губернии было 2 и более окружных судов, всего губерний на тот момент было около 70, а окружных судов – более 100. Окружные суды – были судом первой инстанции. Вторая инстанция – Судебные палаты (нарезано было 14 округов судебных палат), а кассация и надзор, обобщение практики – это уже Сенат (своего рода Верховный суд того времени). Мировые суды не входили в описанную систему «коронных судов» и рассматривали дела стоимостью иска до 500 руб. (для понимания, ведро водки тогда стоило – 2,5 руб.). Мировые судьи избирались земскими собраниями сроком на 3 года. Вторая инстанция мирового суда – съезд мировых судей.

При этом основными местами работы присяжных поверенных были именно окружные суды и судебные палаты, как, впрочем, и Сенат, и, прежде всего, его Особое присутствие, куда со временем передали все политические дела. В окружных судах практически все уголовные дела рассматривались коллегиями присяжных (12 человек), поэтому основным «театром действия» присяжных поверенных стал именно уголовный суд – суд присяжных заседателей. В мировых судах работали в основном частные поверенные (с 1874 г.), защитники, фактически входившие в систему мировых судов и имевшие более низкую квалификацию, а также невысокий ценз на вступление в профессию (достаточно было просто быть совершеннолетним, грамотным и не исключенным со службы или из какого-либо сословия «за пороки»). Частные поверенные работали только в судах, выдавших им соответствующее разрешение, и ими же контролировались.

Кроме того, было распространено явление, получившее название «подпольная адвокатура», характерное, в первую очередь, для глухой провинции, где был спрос на юристов, но отсутствовали квалифицированные присяжные поверенные. Как нетрудно догадаться, качество оказываемой ими юридической помощи населению было, мягко говоря, крайне низким (см., например, дело Михаила Колесникова).

Что же касается присяжных поверенных, то к ним для входа в сословие предъявлялись следующие требования: возраст от 25 лет, университетское юридическое образование, незанятость на госслужбе, непребывание в состоянии банкротства, 5-летний стаж юридической работы (в суде, прокуратуре или помощником действующего поверенного), отсутствие в карьере исключений со службы или из сословия «за пороки», ненахождение под воздействием административной высылки, равно как и, естественно, отсутствие непогашенной судимости, российское подданство, мужской пол, христианское вероисповедание (представителям иных конфессий – с разрешения Минюста). Последние два пункта появились не сразу, а открылись, так сказать, опытным путем с течением времени…

Текст присяги присяжного поверенного из приложения к Учреждению судебных установлений (выделение – «Библиотека юридических редкостей») звучал следующим образом:

Присяжные поверенные приносили присягу и имели право на адвокатскую тайну (отсюда слово «поверенные», то есть те, кому доверены тайны подзащитного). На судебные заседания они обязаны были приходить исключительно во фраках черного цвета со значком присяжного поверенного в петлице.

Первоначальный набор в сословие присяжных поверенных осуществлялся согласно Временным правилам, по которым при Судебных палатах создавалась комиссия из председателей и товарищей (заместителей) председателей палат с возложением на них обязанностей рассмотрения прошений о принятии в число присяжных поверенных. Затем отобранные кандидатуры утверждались в Министерстве юстиции. В дальнейшем прием и исключение из присяжных поверенных должны были осуществлять Советы присяжных поверенных.

Изначально присяжные поверенные приписывались к Судебным палатам и образовывали при них особую коллегию, а при наличии в такой коллегии не менее чем двух десятков человек они могли согласно Судебным уставам сформировать свой орган самоуправления – Совет присяжных поверенных (по правилу: если в округе судебной палаты более 20 присяжных поверенных, то ими учреждается Совет, в который входили от 5 до 15 человек). Совет ежегодно должен был отчитываться о работе перед общим собранием присяжных поверенных (высшим органом адвокатского самоуправления).

Однако таких советов было открыто всего три: в Санкт-Петербурге (в 1866 г.), Москве (также в 1866 г.) и Харькове (в 1874 г.), хотя и предполагалось что их должно быть 14 – соответственно с 14-ю округами судебных палат. Царское дозволение на открытие советов в других регионах появилось позже или не появилось вовсе… Созданные в Санкт-Петербурге, Москве и Харькове советы действительно стали реальными формами адвокатского самоуправления: принимали и исключали присяжных поверенных в профессию (сословие), контролировали их работу, устанавливали очередность оказания бесплатной помощи неимущим, рассматривали жалобы на поверенных и при необходимости дисциплинарно их наказывали за профессиональные или этические проступки (формы взыскания: предостережение, выговор, временный – до 1 года – запрет на работу и т.д.).

Формализованного кодекса этики присяжных поверенных не было, однако были правила деятельности, установленные Судебными уставами и постепенно сложившимися традициями сословия. Так, поверенному законодательно запрещалось покупать или каким-либо иным способом приобретать права своих доверителей по тяжбам, быть поверенным обоих тяжущихся или переходить от одной стороны к другой в одном и том же процессе, разглашать тайны своего доверителя, причем не только во время производства, но и после окончания дела, а также вести тяжбу в качестве поверенного против своих родственников.

Виды ответственности присяжных поверенных: дисциплинарная (по линии Совета), гражданская (за совершение действий, сопряженных с нанесением доверителю материального ущерба, вызванного «небрежным исполнением своих обязанностей», таких, например, как пропуск процессуальных сроков и т.п.) и уголовная (за совершение умышленных действий во вред своим доверителям, например вступление в сношения или сделки с противниками своего доверителя во вред ему и т.п. В таком случае Совет, помимо исключения присяжного поверенного из профессии, мог передать материалы для рассмотрения в суд).

Кроме того, каждый Совет присяжных поверенных регулировал все текущие вопросы деятельности адвокатского сословия, фактически составлял собственные этические стандарты, нормы и правила поведения членов корпорации (сословия). Например, московский Совет своим решением запретил начавшие появляться в газетах рекламные объявления, которые давали присяжные поверенные для продвижения своих услуг, а петербургский Совет высказался против уличных вывесок…

Также Совет присяжных поверенных мог создать при географически близком окружном суде свое отделение, это делалось в тех случаях, когда в том населенном пункте работало более 10 присяжных поверенных (например, в Новочеркасске изначально было отделение харьковского Совета, позже – лишь в 1904 г. – преобразованное в самостоятельный совет). Дело в том, что уже в 1874 г. вышел сенатский указ о «временном» приостановлении учреждения новых советов присяжных поверенных (чуть позже – и их отделений тоже), так что не имевшие своего совета защитники фактически полностью включались в судебную систему – их работу контролировали не независимые органы самоуправления, как в Петербурге, Москве и Харькове, а судебные власти… Впрочем, одновременно создавались «суррогатные» органы адвокатского самоуправления, например, Распорядительный комитет консультации присяжных поверенных при Киевском окружном суде, который фактически вел такую же работу, как и Совет, но был лишь консультативным органом – дисциплинарную практику вершил суд, хотя и учитывая мнение Комитета.

Надо также отметить, что куцая географическая распространенность присяжной адвокатуры была соизмерима и с распространением самих новых присяжных судов. Фактически суды нового типа после реформы 1864 г. появились только в «европейской части России», а за Уралом, в Сибири и т.д. они заработали только ближе к концу XIX – началу XX в.

К 1917 г. в России было в общей сложности порядка 15 тысяч присяжных поверенных.

Читайте также: